За облаками — солнце [1982] - Наталья Федоровна Кравцова

в нее щепки. Не обнаружив ничего съестного во дворе, он направился прямо в избу. Только Лельке удалось обуздать расходившегося зверя и отвести в сарай, где она его накормила до отвала.

Несколько дней Лелька не покидала своего друга. Но пришло время расставаться — дед Ермолай накинул Мишке на шею веревку покрепче, и снова они повели его в лес. На этот раз решили отвести зверя подальше, за реку, откуда он уже не сможет вернуться.

— Пойдем, Мишенька, — сказала Лелька. — Лучше останься в лесу, а то тебя мужики убьют.

И Мишка замотал большой своей головой, будто все понимал.

У переправы все разбежались, увидев медведя. На паром со зверем не пустили. Пришлось деду нанимать лодку у мужика, да и тот соглашался неохотно: медведь есть медведь — и поцарапать, и сломать может. Наконец за большую цену сторговались.

В шаткую лодку Мишка лезть никак не хотел — еле втащили. Лелька все старалась успокоить его, гладила, уговаривала, но, перепуганный, он метался в лодке, раскачивая ее, и в конце концов накренил так, что она опрокинулась — все втроем вывалились в воду… Бултыхаясь, Мишка угодил деду лапой по голове — и дед вдруг скрылся под водой. Испугавшись, Лелька бросила веревку, которую все время держала, и нырнула за дедом, но, к счастью, глубина здесь была по пояс, и вскоре дед сам появился из воды, отдуваясь.

— Тьфу, зверюга проклятая! — выругался дед, стирая рукой кровь со лба. — Ну постой!

— Он, дедушка, не нарочно! — закричала Лелька.

Вылезли на берег, отвели Мишку в густой лес и там оставили, а сами хотели уйти незаметно, как в прошлый раз. Но Мишка был начеку: только они сделали несколько шагов — и он следом за ними. Они бежать — и он бежит не отставая. Сначала Лельке весело было смотреть на это, а потом стало до слез жаль бедного Мишку.

— Деда, возьмем его… Видишь, он с нами хочет!

— Нет, хватит! — сердито ответил дед, потрогав голову.

Наконец сели в лодку и отплыли. А Мишка остался одиноко стоять на берегу, покачивая головой и не понимая, почему его бросили.

Дома Лелька горько плакала.

На несколько дней приехала Мария Павловна, соскучившаяся по дочери. Лелька страшно ей обрадовалась — мать приезжала редко. Но в то же время она как-то сразу почувствовала, что здесь, среди простых трудовых людей, которые живут обычной деревенской жизнью, мать ее — лишняя. Действительно, Мария Павловна, сколько ни пыталась еще раньше, никак не могла вникнуть в эту жизнь, однообразную и скучную, и не в состоянии была понять, как можно бесконечно, изо дня в день заниматься мелкими хозяйственными делами, которые, как ей казалось, притупляют ум, глушат прекрасные порывы души… Деревня для нее была связана только с природой.

Целый день она вместе с Лелькой ходила по саду, по окрестным лугам, с восторгом вдыхала чистый полевой воздух и никак не могла надышаться, сообщая об этом каждому.

— Мам, ты оставайся, а я на сенокос! — уже на второй день сказала ей Лелька, которая не могла усидеть дома в такое время. — Там меня ждут, понимаешь!

— Хорошо, Лелечка, отправляйся и не беспокойся обо мне. Я найду себе дело.

Травы косили артелью, под палящими лучами солнца, обливаясь потом. В самый разгар косьбы на поле неожиданно появилась Мария Павловна. В длинном белом платье, с высокой прической, тоненькая, как девочка, она шла в туфлях по густой траве, спотыкаясь и размахивая зонтиком. Увидев мать, Лелька побежала ей навстречу. Мария Павловна остановилась и, широко разведя руки, словно хотела обнять весь мир, начала восторженно декламировать:

…В небе тают облака,

и, лучистая на зное,

в искрах катится река,

словно зеркало стальное…

Час от часу жар сильней,

тень ушла к немым дубровам,

и с белеющих полей

веет запахом медовым…

Лелька знала, что мать когда-то мечтала стать артисткой, что и теперь она с успехом выступает в спектаклях на самодеятельной, сцене, но сейчас, в эту минуту, ей совсем не хотелось, чтобы мама была похожа на артистку.

— Мам, не надо, — попросила она, оглянувшись на косцов, которые смотрели в их сторону, прервав работу.

— Лелечка, девочка моя, посмотри, какая прелесть вокруг! Чудная река, луга заливные и эти загорелые косцы — все так живописно!

Подошла Ольга Федоровна в белом платочке, стала иоспешно и суетливо предлагать:

— Вы сюда вот, Мария Павловна, в тенечек идите. Тут и посидеть можно на травке… Дайте руку…

Стараясь увести Марию Павловну в сторону, подальше ог любопытных и снисходительных взглядов, она приговаривала:

— Здесь не так жарко — тень, травка. Посидите спокойненько. А то печет сегодня…

Но Мария Павловна продолжала возбужденно:

— Как все благоухает — удивительный воздух!

Не выдержав, Лелька тихо сказала:

— Мам, ты уходи отсюда. Зачем ты пришла?

— Но почему, Леля? Почему? Здесь как в сказке…

— Идем!.. — чуть не плача, потребовала Лелька, потянув мать за руку.

— Да, да, пойдем, Лелечка, — покорно согласилась Мария Павловна и вздохнула. — Я понимаю: люди работают… Ты не сердись… Но ведь и я тоже…

Не договорив, Мария Павловна внезапно остановилась и внимательно, словно изучая, посмотрела дочери прямо в глаза. При этом на ее лице блуждала странная улыбка, печальная и горькая. От этого пристального взгляда Лельке стало не по себе.

— Что, мама? — спросила она еле слышно.

— Ничего, детка…

И Лельке стало до слез жаль свою маму, у которой редко выпадала свободная минута. Ведь и она трудилась без устали. А сейчас ей хорошо тут, на природе…

— Мам!

— Да, да… Я ухожу, Лелечка.

— Нет! Не уходи! Я с тобой побуду.

Мария Павловна светло улыбнулась и молча прижала дочь к себе.

Когда Лельке пришло время поступать в школу, Мария Павловна забрала ее к себе в Вятку, где уже начала работать на новом месте. Незадолго до этого Николай Ермолаевич уехал в заграничную командировку: его как специалиста по льну направили на службу в Лондон в советское торгпредство.

Лелька начала ходить в школу имени Красина, одну из лучших городских школ, возникшую на базе дореволюционного коммерческого училища, по тому времени наиболее передового в России. В этой школе опытные преподаватели вводили новые методы обучения.

Учащихся воспитывали всесторонне, развивали у них самостоятельность, инициативу, умение мыслить и анализировать. Большое значение придавалось труду, работе в мастерских, столярных и слесарных, и на школьном сельскохозяйственном участке, в так называемом филиале школы, расположенном в семи километрах от школы. Кроме того, дети совершали всевозможные